Юмористические рассказы на сайте.КОРОЛИ ПЕСЧАНЫХ ЗАМКОВ (Виталий Грабцевич) | prikolnianekdot.ru

КОРОЛИ ПЕСЧАНЫХ ЗАМКОВ (Виталий Грабцевич)

КОРОЛИ ПЕСЧАНЫХ ЗАМКОВ


- Папа, посмотри, какую башню я построил! - мальчик поднялся с колен и вприпрыжку помчался к отцу. - В этой башне будут главные ворота с мостом через ров. А сверху я поставлю пушки. Правда, здо¬рово?
Отец мальчика кропотливо подравнивал стены у своего песчаного замка метрах в десяти по берегу.
- Папа! Папа, а что это за палка торчит из твоей башни?
- Это шпиль. На нем будет развиваться знамя этого города. - Пояснил отец.
- Я тоже хочу шпиль. Как мне его сделать? - ребенок огляделся по сторонам.
- Вон там, возле того камня есть несколько веточек. Выбери поровнее и подлиннее.
Мальчик кивнул и все также вприпрыжку, громко крича куплет непонятной песенки, побежал к указанному отцом месту. Мужчина же оторвался от своего занятия и посмотрел сыну вслед. Взгляд его был полон любви и гордости.
«Совсем взрослый стал, - подумал он. - Понимает все».
Солнце уже клонилось к закату, бросая с каждой минутой все менее жаркие лучи. Но было все равно очень тепло. Легкий бриз с моря методично гнал на берег небольшие волны. Они тщетно пытались добраться до песчаных стен двух замков, разбиваясь о каменные ук¬репления, искусно сделанные взрослым человеком.
Уже третий день он с сыном приходил сюда. Они загорали и ку¬пались в море, а еще они строили замки из песка. Величественные башни гордо выглядывали из-за высоких стен, за которыми укрывались более мелкие, но не менее красивые строения. В укрепленных городах было все, и шикарные дворцы богачей, и крохотные домики бедняков. Орнаментом небольшой паутины города были украшены узенькими улица¬ми и широкими площадями. Два города стояли на берегу бескрайнего моря. Один - побольше, его построил взрослый человек. Второй - по¬меньше, был сделан его сыном.
- Папа, а мы назовем наши города?
- Конечно назовем. У городов ведь как и у людей обязательно должны быть имена.
- Тогда я назову свой город Великим. Им будет править могу¬щественный король Артур. Он с победоносными войнами прошел полмира. Он сильный и непобедимый. - Мальчик с воинственным видом под¬нял вверх руки, сжал маленькие пальчики в кулаки и попробовал как культуристы поиграть мускулами. После брови мальчика нахмурились, он о чем-то задумался и спустя, секунду сказал - Папа, но с твоим городом он не воевал. Твой город не захватили.
- Хорошо. - Отец одобрительно кивнул. - Тогда я назову свой город Свободным, но в нем не будет короля.
- Почему? - мальчик оторвался от сооружения шпиля и удивленно посмотрел на отца. - А кто же в нем будет править? Президент?
- Нет. - Засмеялся отец. – Президент... король... Это почти одно и тоже. В моем городе будет править весь народ. На больших собраниях будут выбираться представители, самые лучшие граждане... сенаторы. Они то и будут следить за исполнением законов и соблюде¬нием прав всех граждан. Такая система называется республикой...
Тут взрослый человек заметил скучающее непонимание в глазах сына и прекратил сложные объяснения.
Солнце подошло уже к самому горизонту, который правда был неопределим. Он слился с синим морем, и, плывущие вдали корабли, казались теперь летящими по небу сказочными призраками. Покрытые легкой серой дымкой, издавая далекие гудки, они стремились доб¬раться до самого светила. Загулявшиеся чайки, изредка покрикивая, спешили в свои гнезда, чтобы завтра утром с новыми силами снова взлететь к облакам.
Взрослый человек и маленький мальчик, взявшись за руки, брели по берегу прочь. Они шли домой, чтобы отдохнуть от жаркого дня, от солнца, от моря, от песка и от песчаных замков, к которым они при¬дут завтра, чтобы вновь насладиться игрой фантазии.

* * *

Юлий Клавдий любовался закатом. Давно, очень давно он не всматривался в него так пристально. С тех пор как он покинул без¬заботный возраст, это зрелище стало недоступно ему, он перестал за¬мечать всю прелесть этого природного явления. Это раньше его юно¬шеское сердце трепетно билось, когда светило, подмигнув напосле¬док ярким бликом, растворялось за горизонтом, забирая с собой золотую дорожку, весело переливающуюся по морской глади. Это раньше его неровное дыхание прерывалось нервной дрожью, когда две молодые тени, наконец-то дождавшись обманчивых сумерек, касались друг друга горячими губами. Ах, веселое детство. Ах, самонадеянная юность. Как вы да¬леки и непостижимы для взрослого человека.
Юлий Клавдий глубоко вздохнул и перевел взгляд с бескрайних морских просторов на Сенатскую площадь, бурлившую от собравшегося на ней народа. Людское море гудело и шевелилось, создавая в невер¬ном свете горящих факелов подобие бегущих волн. Здесь собрался весь город, начиная от черни бедняков и заканчивая влиятельными вельможами и богатеями. Все они, сбившись в большие группы по соци¬альному признаку, представлялись Юлию Клавдию с высоты главной три¬буны неким живым единым организмом, состоящим из множества орга¬нов, различающихся между собой цветом одежды и богатством украше¬ний. Серости и бедности на площади, несомненно, было больше. Все взволновано переминались с ноги на ногу и негромко переговаривались между со¬бой, чем создавали сплошной гул. Юлий Клавдий поднял руку. Площадь погрузилась в томительную тишину ожидания.
- Сограждане! - начал он, опустив руку на трибуну. - Мы соб¬рались здесь для того, чтобы решить судьбу нашего города, нашей Республики. Враг не дремлет! Наша свобода в опасности! Этому пря¬мое доказательство сегодняшняя странная кончина всеми горячо люби¬мого Уполномоченного Консула.
По площади прошел ропот.
- Я говорю об угрозе исходящей от короля Артура. Говорю о его желании поработить весь мир... - продолжал оратор, когда площадь вновь утихла. - А сенат бездействует!
Шум, поднявшийся на этот раз, был значительно сильнее. Осо¬бенно возмущалась группка сенаторов, находившаяся на площади. Та¬ких речей они не ждали.
- Большинство сенаторов, которым вы, свободные граждане, не¬однократно даровали столь ответственное звание ожирели от роскоши и погрязли в коррупции. Их не заботит ничего, что не касается их личных интересов. Вконец разворовав казну, они пытаются доказать вам, что ее истощила война, которую почти век вела Республика на западной границе. Группа сенаторов во главе с Марком Дарганом де¬сять лет назад заключили позорный мир с королем Артуром, чем оск¬вернили кровь наших отцов и дедов, пролитую во имя отечества, во имя нашей с вами свободы.
Юлий Клавдий на секунду умолк. Отчасти для того, чтобы пере¬вести дыхание, отчасти для того, чтобы послушать красноречивое молчание собравшегося народа. Да, его речи задели их, зацепили в душах нужные струны. Десятки тысяч пар глаз безмолвно взирали на него. Взирали с подсознательной надеждой, что именно он, Юлий Клавдий, рожденный в этом городе таким же свободным как они и та¬ким же гордым как они, сможет забрать у них часть их свободы, рас¬топтать часть их гордости и повести вперед к славным победам, к счастливой жизни.
- Да, может быть правы мудрецы, говоря, что худой мир лучше хорошей войны, но разве можно назвать миром бандитскую деятель¬ность на границе королевских баронов. И разве может мир, какой бы он не был, плохой или хороший, оправдать нищету нашего народа. - Юлий вновь сделал небольшую паузу. - Засуха последних лет и после¬довавшие за ней голод и эпидемии есть дело рук Артуровских магов. Это они своими кровавыми обрядами навлекли беды на нашу землю.
Площадь загудела и зашевелилась как возмущенное море, и Юлий Клавдий подлил масла на тлеющие угли.
- А приспешники Марка Даргана бессовестно наживаются торгов¬лей хлебом, ввозя его из королевства Артура и продавая вам в де¬сять раз дороже, в то время, как своих крестьян обложили непосиль¬ными податями. Я подозреваю, что это именно они убили Консула, ко¬торый пошел против такой несправедливости.
Народ громко зашумел. То там, то тут послышались гневные возгласы в адрес сенаторов и Марка Даргана. Юлий Клавдий выискал в толпе знакомые лица и подал им условный знак.
- Юлий Клавдий прав!
- Браво Юлию! Долой Даргана!
Единичные в начале, эти восхваления были быстро подхвачены толпой, и теперь вся площадь пела гимн радующий слух оратора.
- Не сильно ли ты перегнул палку?
Юлия Клавдия из торжественного оцепенения вывел голос его друга и помощника Вартрия Барнаса.
- Думаю, нет. Вовремя сказанная ложь всегда весомее правды. Республика созрела проливать кровь. Ей нужны лишь две вещи - повод и вождь. Кто после сегодняшней ночи скажет, что десять лет назад на границе с королевством Великого города не велась кровопролитная беспощадная война, а были лишь малозначительные стычки? Кто ска¬жет, что беды, выпавшие на последние годы, не происки вражеских колдунов, а кара божья за грехи людские? Сегодня из моих уст люди услышали новую правду, которую они подсознательно ждали.
- Ты великий оратор, Юлий, но неужели ты веришь в то, что можно идти войной на Артура?
- Я не глуп, чтобы сказать, что ослабленная Республика сегод¬ня способна хоть как-то воевать с могучим королевством, но через некоторое время империя, построенная на ее развалинах, сможет. Кроме того, не все в соседнем государстве довольны своим правите¬лем. Да и война, это лишь повод, чтобы создать добровольческую ар¬мию, которая станет весомым аргументом в разговоре с сенатом. Есть, кстати, вести с Картенских холмов?
- Нет еще. Пока все тихо. Но ты не волнуйся. Человек, которо¬го я послал, надежен и хорошо знает свое дело. Марк Дарган сегодня видел свой последний закат.
Юлий Клавдий кивнул и обратил свой взор на площадь. Поднятая вверх рука, вновь оказав магическое воздействие, утихомирила бурю людских эмоций.
- Сограждане! Братья! В юности я участвовал в походах против войск короля Артура. После я честно служил ставником в Западной провинции. Жизнь меня научила ценить нашу свободу и гордо отстаи¬вать правду. Вы не зря выбирали меня сенатором все эти нелегкие четыре года. Я правдой служил вашему доверию, не раз в одиночку отстаивая интересы простого народа. Сегодня я прошу вашей поддерж¬ки. Мне нужны вы! Мне нужны ваши голоса!

Александра стояла на балконе. Несмотря на теплый вечер, плав¬но переходивший в не менее теплую ночь, ее бил легкий озноб. Она не была больна, и ей не было холодно. Ей было страшно. Странное и непривычное чувство беспокойства поселилось в ее девичьем сердце в этот вечер. Вся эта неприятная суета в городе, начавшаяся после внезапной и загадочной смерти Уполномоченного Консула Республики, а так же шумное собрание в сумерках на Сенатской площади породили в ее душе подсознательную тревогу. Любопытства не было. В свои пятнадцать лет она еще не интересовалась политикой. Для нее, как, впрочем, и для большинства ее сверстниц, это слово звучало скучно и ненужно. Политика была на ее взгляд глупой и непонятной вещью, ко¬торой почему-то занимались все вокруг. Но сегодня она чувствовала, что страх родившийся в ней был связан именно с этим понятием. Именно политика стала причиной всего волнения, что происходило се¬годня в городе. Причем, как ей казалось, на этом все не закончит¬ся, и новый день вместо легкого пробуждения неминуемо принесет тя¬жесть беды.
Была еще одна причина ее переживаний. Марк Дарган, ее отец, вот уже неделю чувствовал легкое недомогание и по совету врача на¬ходился в загородном доме на Картенских холмах. Александра знала важность занимаемого отцом положения и волновалась еще больше от того, что все происходящее сегодня в городе случилось без его ве¬дома и участия.
Но все это было для нее лишь политикой, а поэтому было неваж¬но. Ее беззаботная юная душа отводила столь мизерное место всей этой суете, что девушка могла бы, несмотря на одолевающий ее страх, просто пойти и лечь спать, забывшись приятным сном. Основ¬ной причиной ее томления на балконе была, конечно, любовь. Краси¬вый, белокурый, высокий юноша с голубыми глазами, которого звали Арий Айт, стрелой Амура поразил сердце юной девицы.
Он служил при ее отце личным секретарем и часто появлялся в их доме. Скромные взоры украдкой из-за портьеры сменились более решительными, будто бы нечаянными встречами в коридорах, которые, впрочем, были более чем приятны и молодому человеку. Их любовь разгорелась в считанные дни и занимала все их мысли. Это было справедливо и для Александры и для Ария. Он каждый вечер приходил под ее балкон, а она при появлении первой звезды уже начинала бес¬покоится о его задержке. В эту неделю, когда отец девушки вместе со своей свитой находился в отъезде, Арий Айт, несмотря на внуши-тельное расстояние, все также каждый вечер появлялся у ног своей возлюбленной. Сегодня она снова ждала его.
- Арий, любимый Арий, - обратилась Александра к полной луне, - вот уже все небо в звездах, а я не вижу тебя. Где же ты задержи¬ваешься? Почему не торопишься к своей милой? И это тогда, когда ты мне так нужен. Девушка глубоко вздохнула и вытерла ладошкой покатившуюся по щеке слезу.
«Ах, - подумала она, - сегодня я так взволнована и напугана, что еще больше чувствую свою любовь, острее ощущаю одиночество от разлуки с ним. Сегодня я готова забыть приличие и позволить ему поцеловать меня в губы… А может быть я даже отвечу...».
Александра улыбнулась и, закрыв глаза, представила как Арий подойдет к ней, обхватит за талию и прижмет к себе. Она почти ощу¬тила его мускулистое тело, в которое уткнутся ее упругие груди. Почти почувствовала его горячее дыхание, обжигающее ее шею, вызы¬вающее мелкую дрожь во всем теле. Она почти представила неведанный прежде поцелуй, когда громоподобный крик тысяч голосов донесся с Сенатской площади. Девушка вздрогнула и, закрыв лицо руками, тихо заплакала.
- Где же ты, Арий?
Юлий Клавдий взором победителя обводил народ с жадностью заглатывавший каждое его слово. Он был доволен собой. Сегодня его ораторские способности были на высоте, сегодня он ощущал в себе дьявольскую силу, сегодня он был непобедим.
- Вот, что значит все хорошо спланировать и подготовить, - тихо обратился он к Вартрию. - Как говорится, сегодня я попал в струю. Мои речи бьют наповал.
- Да, вся эта чернь смотрит на тебя как на бога, - согласился его товарищ. - Но чего ты добиваешься? Весь этот простой люд смо¬жет дать тебе лишь звание нового Уполномоченного Консула Республи¬ки. Ты хоть и сможешь распоряжаться армией, но она и шагу не сде¬лает без ведома сенаторов, а они после сегодняшних речей и слова тебе не дадут. Вон, посмотри, какие хмурые стоят.
На площади действительно присутствовали несколько сенаторов. Они стояли в сторонке от основной массы людей одной группой с не¬которыми государственными чинами и другими влиятельными или просто богатыми гражданами Республики. Взгляды их откровенно выражали враждебное настроение. Как раз в это время из их группы отделилась богато одетая фигура и расталкивая людей стала пробираться к три¬буне.
- Видишь, Юлий, сюда идет Терезий...
- Его не бойся, да и их тоже. Сейчас увидишь, что они стоят без Марка Даргана.
И не успел Вартрий понять, что Юлий имеет в виду, как тот, по¬высив голос, обратился к народу.
- Соотечественники! Свободные граждане нашей гордой Республи¬ки! Среди нас, на этой площади, есть люди, которые захотят ска¬зать, что я лгун и мошенник. Уже завтра они примут меры, чтобы заткнуть мне рот. Ведь все, что я говорил - есть неугодная им прав¬да. Перст Юлия Клавдия указал на богато одетую группу. Все обер¬нулись в указанную сторону, а обвиненные оратором, будто стадо ба¬ранов, безмолвно застыли перед хищными взглядами стаи волков, ожи¬дая приговора их вожака. В одно мгновение они осознали, что насту¬пил поворот в их жизни. Они почувствовали, что потеряли доверие народа, а значит потеряют и власть. Но власть была для них уже безразлична. На кону теперь стояли их жизни. Они тупо глядели на Юлия Клавдия и были уже почти готовы услышать призыв к расправе, после которого их тела разнесут на кусочки по площади, а их души покинут этот бренный мир.
Юлий точно выбрал время для своего нападения. В городе не бы¬ло Марка Даргана, единственного влиятельного человека в сенате, имеющего по существу реальную власть в Республике. А ведь только он мог сейчас поспорить с Юлием. Мог не только поспорить, но и ос¬тановить все, что здесь происходило. Но к великому своему нес¬частью он вовремя не усмотрел в этом молодом политике опасность для себя и республиканского устройства.
Юлий Клавдий опустил руку на трибуну и с улыбкой продолжал.
- Давайте громко крикнем им "ХВАТИТ!" Что бы они знали, что я не один, что народ Республики разделяет мои взгляды и мысли. Хватит пить нашу кровь!
- Хватит; Хватит! - подхватила вся площадь.
Оратор прекрасно понимал, что если сейчас прольется кровь, то гражданской войны не миновать, а он в ней проиграет. Вся эта чернь не имела ничего кроме гордой свободы и глупого голоса на выборах. А с другой стороны были огромные состояния, на которые можно воо¬ружить не одну армию. Задачей Юлия было вооружить эту чернь на деньги своих противников.
Арий мчал своего коня по лесной тропе во весь опор. Вот уже целую неделю он каждый вечер ездил этой дорогой. Она стала для не¬го почти родной, тем более, что вела к любимой. Большую часть ночи он проводил в городе, любуясь Александрой, а под утро возвращался на Картенские холма, чтобы весь день борясь со сном пытаться вы¬полнять свои обязанности. К счастью, его хозяин, Марк Дарган, ве¬роятно догадываясь о ночных прогулках молодого человека, не очень загружал его работой, и тому удавалось вздремнуть в каком-нибудь углу, чтобы к вечеру вновь быть готовым на подвиги любви.
Но сегодня многое было по-другому. Сегодня его путь в город был не такой как вчера. Сегодня душа его была полна тревоги, а мысли лихорадочно метались в голове, ни как не желая выстроится в ровный ряд.
Все началось во второй половине дня, после обеда. Хорошо подкрепившись Арий был занят тем, что боролся с книгой философских наук и сном, безудержно одолевавшем его на 154 странице. И вот, когда сознание его в очередной раз отлетало в страну грез, внизу раздался звон колокольчика. Привратник открыл дверь и, уже через полминуты, драл горло, зовя Ария. Оказалось, что в столь неподхо¬дящий момент их потревожил гонец из столицы. Он был запыхавшийся, а его кобыла выглядела так, будто расстояние от города до Картенских холмов ей пришлось преодолеть с двумя повозками тяжелых кам-ней, да еще в рекордно короткий срок. Гонец потребовал немедленно провести его к сенатору Марку Даргану. Не желая объяснять поспеш¬ность происходящего, он сказал лишь, что это очень важно и срочно. Арий тогда пожал плечами и выполнил его требование, не подозревая еще, что с появлением здесь этого человека спокойная жизнь Респуб¬лики подошла к концу. После приема гонца сенатор некоторое время находился один в размышлениях, а потом вызвал к себе секретаря и сказал:
- Мы должны немедленно собираться в дорогу. В столице проис¬ходит нечто странное. Уполномоченный Консул мертв. Сенатор Юлий Клавдий поднял по этому поводу большой шум и стал призывать народ сойтись вечером на Сенатской площади, якобы намереваясь всем отк¬рыть глаза.
Арий тогда усмехнулся.
- Не смейся, мой мальчик. Сердце старика предчувствует беду. К тому же, у меня есть основание полагать, что Консулу помогли по¬кинуть этот мир.
Сборы были недолгими, однако выехать в столицу сенатор не смог. Ему внезапно стало очень плохо. Послали за врачом. Пришедше¬го доктора немедленно отвели к сенатору, которому с каждой минутой становилось все хуже и хуже. Спустя пару часов Марк Дарган стал периодически терять сознание, а когда приходил в себя, начинал бредить. Врач сказал, что сенатора укусила ядовитая заморская му¬ха, и даже показал маленькую покрасневшую дырочку на запястье, а также представил на обозрение темное мокрое пятно неправильной формы, оставшееся от этого смертельного насекомого. Еще доктор сказал, что эти мухи большая редкость даже на своей родине, ну а здесь их попросту не должно быть. Вполне вероятно, что эту муху кто-то намеренно принес. Подозрения, само собой, пали на гонца, и все утвердились в этом мнении когда выяснилось, что его не видели с тех пор как сенатору стало плохо.
Поздним вечером сознание Марка Даргана вдруг прояснилось. Он вызвал к себе Ария и велел ему взять перо и бумагу.
- Пиши, мой мальчик, - прохрипел он еле слышно. - Пиши...
Народ на площади скандировал:
- Слава Юлию - защитнику народа!
- Слава Юлию - вождю Республики!
Человек же, к которому относились все эти восхваления, стоял воздев к небу руки и в удовлетворении закрыв глаза, вслушивался в каждую нотку этого гимна. Он упивался славой и величием. Он чувствовал себя почти богом.
Легкий хлопок по плечу вывел его из блаженного оцепенения. С очень недовольным выражением лица Юлий обернулся.
- Есть известия с Картенских холмов, - произнес Вартрий как-то нерешительно. Несмотря на то, что он был правой рукой и ближайшим другом Юлия, после сегодняшних событий появилось чувство некоторого страха и трепета перед этим человеком. Подсознательно Вартрий понимал, что перед ним уже стоит бесспорный лидер, приме¬ряющий императорскую корону.
- Наконец-то! - лицо Юлия посветлело. - Говори.
- Марк Дарган мертв, но...
Появившаяся было улыбка, моментально исчезла.
- Что но?!. - Юлий схватил товарища за ворот. Вартрий вздрогнул, но, взяв себя в руки, продолжил.
- Перед смертью он успел послать в город посыльного с пись¬мом. Вероятно, оно адресовано Таренсию Эмилию, начальнику гвардейс¬кого полка, расквартированного в столице.
- Да, это так. Таренсий безмерно предан Даргану. - Юлий от¬пустил ворот Вартрия и приложил ладонь ко лбу, будто пытаясь удер¬жать мысли, разбегающиеся в стороны. - Гонец уже в городе?
- Нет. Наш человек в окружении покойного послал голубя с со¬общением. Я думаю, у нас есть еще запас времени.
- Кого послал Дарган?
- Это его личный секретарь Арий Айт.
Юлий Клавдий молча кивнул, постоял несколько секунд, опустив глаза к земле, а после решительно повернулся к народу. Громкий хор стих, уступив место тишине. Юлий немного помолчал, подбирая слова.
- Мне только что сообщили, что в своем загородном доме убили Марка Даргана! - оратор поднял руку, предупреждая радостные крики толпы. - Мне очень стыдно… стыдно за вашу радость... Мы все… все-все, - Юлий обвел рукой площадь удивленно глядящую на него, - все, кто здесь собрался и кто остался дома, зовемся свободными гражданами Республики… А это значит, что мы свободны в своих мыслях и нам никто не может навязывать свою волю. Марк Дарган, хоть я и считаю его своим противником, все же был выдающимся гражданином Республики. Он жил так, как понимал жизнь, он делал то, что, по его мнению, было правильно для народа... Я пришел сюда дока¬зать, что он заблуждался в своих взглядах, а не для того чтобы за¬жигать в вас огонь ярости и ненависти, приводящий к насилию. Поэ¬тому я осуждаю ваше ликование и призываю вас к скорби. Сенатор Марк Дарган заслужил ее.
Оратор замолк, чтобы собравшиеся приняли его мысли, и когда он понял, что народ готов слушать его дальше, продолжил.
- Открытое убийство сенатора это уже прямой вызов нашей Рес¬публике. Враг надеется этим актом внести хаос в нашу жизнь, пода¬вить нашу решимость к победе, чтобы прийти и поработить нас... Номы не допустим этого. Мы станем в стройные ряды и пойдем отстаи¬вать нашу свободу в открытом и честном бою, тем самым осуждая его подлость.
Легкий одобряющий гул прошел по площади. Юлий Клавдий неза¬метно улыбнулся. Он второй раз за ночь умело поменял мнение народа в свою пользу.
- Но прежде, - продолжал он,- я призываю судить убийцу. Лич¬ный секретарь сенатора, молодой мерзавец зовущийся Арием Айтом, был подкуплен лазутчиками короля Артура, и совершил грязное прес¬тупление. По моим сведениям он сейчас направляется в город с еще одним коварным планом. Так давайте же остановим его. Он должен от¬ветить за предательство. Перекройте все улицы. Охраняйте каждый дом. Идите и помогите восторжествовать справедливости!
Юлий Клавдий смотрел на быстро пустеющую площадь. Люди, слу¬шавшие его часа три, поделились на небольшие группы и расходились во все концы города.
- Я полагаю, что любой подозрительный тип, попавшийся в их руки, умрет, - обратился он к Вартрию. - Нам остается со своими людьми блокировать городские казармы и ждать пока мышеловка срабо¬тает.
Пировая - огромный зал для проведения пиров - находилась в самом центре королевского дворца. Столы и ложа для короля и гостей занимали большую часть Пировой и располагались в середине зала на не¬большом, ступеньки в три, возвышении. Зал был прямоугольной формы и имел четыре входа, по одному с каждой стороны. Один предназна¬чался для короля, второй - для гостей, третий - для прислуги, а четвертый выходил в нижнюю часть зала, где помещалась бойцовая яма. Она предназначалась для проведения боевых турниров разного уровня сложности и зрелищности, и была отгорожена от другой части Пировой кованой металлической решеткой. Зал освещался развесистыми гирляндами свечей под высоким потолком и факелами на стенах. На колонах по внутреннему периметру были развешаны полотна, по кото¬рым золотом были расшиты различные сцены героических подвигов ны¬нешнего и прошлых королей.
Этой ночью Пировая гудела. Ко времени окончания митинга на Сенатской площади в Свободном городе здесь гуляние только набирало обороты. В последние годы этот зал не часто оставался пустым. Поч¬ти каждый день в нем играла громкая музыка, и слышалось бряцание золотых бокалов, наполненных лучшим королевским вином.
Король Артур скучающе взирал на приглашенных. Ему было уже под семьдесят, и все эти пиры и гуляния сильно утомляли его тело. Но делать больше, в общем-то, было не¬чего. Покончив с жизнью завоевателя, он вел спокойную и скучную жизнь, серость которой немного разбавлял его десятилетний сын, да вот эти пирушки. Все чаще душу его мучили воспоминания по прошлым бравым годам, насыщенным геро¬ическими победами, заставляя дрожать старое сердце короля.
Да, было время, когда он с неиссякаемой смекалкой и отвагой штурмовал крепости и бастионы, с гордостью победителя покорял народы и женские сердца. Но постепенно молодость и удача ушли от него, и войны приобрели затяжной, изнуряющий характер. Последняя война была между его мо¬гучим королевством и Свободной Республикой. Точнее сказать она бы¬ла не последней, а постоянной. Сколько помнило себя королевство, столько продолжалась эта война. Она перешла к молодому Артуру в наследство вместе с короной и, несмотря на заключенный мир, перей¬дет к его сыну.
- Виват, король! - закричали пирующие, когда в бойцовой яме появилось несколько полуобнаженных, могучего телосложения молодых женщин. Они были из порабощенного народа на восточном море, в ко¬тором господствовал матриархат. С тех пор, как земли их были зах¬вачены, редкий пир в королевстве обходился без их экзотического боя.
Король поднялся на своем месте и кивком головы начал сраже¬ние. Тут же зал наполнился громкими криками и улюлюканьем гостей. Артур минуту понаблюдал за происходящим в бойцовой яме и снова погрузился в свои печальные думы. Из оцепенения его вывел тихий голос канцлера.
- Ваше Величество, могу я вам сообщить последние новости из Свободного города?
Король встряхнул головой и вопросительно посмотрел на него.
- Здесь очень шумно, а сообщение важное.
Король и его первый министр удалились из Пировой в кабинет.
- Ваше Величество, с голубиной почтой пришли известия от на¬ших людей в Свободном городе. Похоже на то, что там мятеж. Мертвы Уполномоченный Консул и Марк Дарган. На Сенатской площади органи¬зован митинг и идет запись в добровольческую армию для войны про¬тив нашего королевства.
- Кто же недоволен миром с нами? - король нахмурил брови и подпер рукой голову, тяжелую от выпитого вина.
- Инициатором всего является некий Юлий Клавдий.
- Юлий Клавдий?..
- Молодой сенатор, избиравшийся всего четыре раза. По отзывам влиятельных людей Республики - обычный карьерист. Но ему везет. По моему мнению, его планы по захвату власти перспективны. Сенат в последние годы безволен. А после смерти Марка Даргана. никто не сможет противостоять императорским притязаниям молодого выскочки.
Король покивал головой.
- Если он пойдет на меня войной, это будет конец его импера¬торской карьеры. Моя армия много сильнее.
- Да, Ваше Величество.
- Но все равно, отдай распоряжения об усилении бдительности на границе и отошли в Республику побольше шпионов. Очень хорошо если наши люди появятся и в окружении этого Юлия Клавдия. Чем больше у меня будет информации, тем лучше.
- Да, Ваше Величество.
Первый министр удалился, а король вернулся в Пировую.
«Плохо, - думал канцлер, идя коридорами замка, - очень плохо. Если начнется война нужны будут большие средства. А где их взять? Казна пуста. Истощилась от королевских пиров и... Ах, если все вскроется! Не сносить мне головы. Надо что-то придумать. Надо най¬ти влиятельного сторонника».
Канцлер не любил ходить через большие залы. Он всегда предпо¬читал узкие коридорчики и черные ходы. Вот и теперь, идя в сложном лабиринте проходов для прислуги, он поравнялся с дверью, ведущей в личные покои королевы. Оттуда доносились еле слышные звуки. Канц¬лер остановился и прислушался. И хотя вокруг стояла мертвая тиши¬на, а слух его был идеален, он не смог уловить ничего, кроме че¬го-то похожего на стон.
«Интересно, интересно» - канцлер был падок на разные интриги и теперь никак не мог упустить такой случай. Благо для этого име¬лась возможность.
Очень давно с его посыла в замке производилась перестройка. Она проходила под его чутким руководством, и после нее в замке не было ни одного помещения, за которым нельзя было бы вести наблюдение.
Канцлер прошел в потайную комнату, смежную со спальней коро¬левы, отодвинул портьеру, аккуратно вынул пробочку из стены и прильнул к дырочке глазом. В покоях королевы эта дырочка была не¬заметна. Она терялась в густом лепном орнаменте, украшавшем стену среди дорогих гобеленов.
Картина, представшая взгляду канцлера, надо сказать, очень об¬радовала его. Молодая королева была не одна. Она была с мужчиной. И с этим мужчиной она изменяла королю. Как нельзя кстати, мужчи¬ной, наставлявшим сейчас рога старому правителю был старший сын герцога Аскальского. Дело в том, что за самим герцогом Аскальским стояла очень влиятельная партия богатых землевладельцев королевс¬тва. Графы и бароны эти имели баснословные состояния, нажитые в грабительских войнах и за счет рабского труда своих подданных. В целом, вся эта знать, во главе с герцогом поддерживала короля Ар-тура, но раскошеливаться на пополнение казны они не захотят. Не захотят не потому, что не поддержат короля в войне, а потому что очень не любят его канцлера.
Канцлер же был тоже очень влиятельным и богатым человеком. Не раз он пользовался плодами своего подлого характера, интригами, в своих целях. Он многое мог, но это будет лишь до тех пор, пока он имеет полное доверие короля. Укрепить же свою власть за долгие го¬ды на премьерском посту не удалось. Король был реальным правителем страны. Не допускал полной самостоятельности своих вассалов и даже в старости сам решал с одинаковой скрупулезностью как крупные, так и мелкие дела государства. Первый министр же при таком короле ис¬полнял роль первого помощника, мальчика с поручениями. Но даже в такой обстановке тщеславию канцлера все же удавалось кое-что де¬лать в свою пользу и, конечно, он мог надеяться, что когда король умрет он сможет взять регентство над его несовершеннолетним сыном.
С хитрым лицом, ехидно потирая руки, канцлер достал широкий раструб, вставил его в дырочку и, прильнув к нему ухом, замер. Он весь превратился в слух, не желая упускать ни одного слова или даже тихого стона. Он ждал чего-то такого, что могло потом стать козы¬рем в доказательствах неверности королевы, что могло оказать реша¬ющее давление на отца ее молодого любовника. И такой случай ему представился.
Спустя час первый министр королевства быстрым шагом, насколь¬ко позволяла ему горевшая свеча, шел по направлению к лестнице, ведущей в подвалы замка. В этом огромном подземелье, распростра¬нявшемся даже за границы самого здания, находилось много различных помещений. Здесь были продуктовые хранилища, винные закрома. В особо охраняемой части находились сокровища короля. Поговаривали также, что тут находятся лаборатории алхимиков и колдунов, которых Артур силой или уговорами привлек на свою сторону. Они, как гово¬рили, наводили порчу и беды на королевских врагов. Тут же находи¬лась тюрьма. Но канцлера на данный момент интересовало только одно помещение. Полтора десятка различных приспособлений и машин боли находились здесь и предназначались совсем не для приятного времяп-репровождения. Служителями этой большой комнаты пыток были два очень преданных канцлеру человека. Первый был огромным и молчали¬вым негром, которого звали Черный Карл. Второй был маленький щупленький, почти незаметный человечишка, по имени Каин. Оба - отъявленные мерзавцы и садисты. Оба были обязаны канцлеру жизнью, и поэтому он смело доверял им самые тайные и черные дела.
Вот и теперь Карл и Каин немедленно понадобились ему. Дело в том, что покончив с любовными утехами, королева вызвала свою слу¬жанку, чтобы та проводила из замка ее любовника. Эта молоденькая работница, похоже, была доверенным лицом в тайных делах королевы и, в этом случае, знала очень много. Канцлер хотел поручить своим го¬ловорезам схватить девчонку и немного помучить, дабы та стала пос¬лушной и покладистой, и сыграла бы роль главного свидетеля в заду¬манной им интриге.

Мартина, не торопясь, шла по дворцовому саду. Огромная яркая лу¬на освещала неширокую аллею, пролегавшую между густыми зарослями диковинно подстриженных кустов и деревьев. То там, то тут, под кро¬нами наиболее высоких из них, просматривались пустующие в это время суток скамеечки и беседки. Днем здесь всегда полно народа. Напудренные дамы в шикарных платьях, с поражающими воображение прическами праздно прогуливаются в компании не менее напудренных импозантных кавалеров, важно покручивая в руках зонты от солнца. А теперь здесь пусто, совершенно пусто. В этот час даже влюбленные парочки уже покинули сад. Поэтому Мартина не торопилась.
Ночные прогулки в последнее время стали частыми. Они не явля¬лись желанием самой девушки, а были лишь частью ее работы. Наверное, самой приятной частью. Почти каждую ночь королева, которой Мартина прислуживала, уже два года наказывала тайком провожать од¬ного господина за дворцовую ограду через секретную калитку. Служанке не было еще и четырнадцати. Своим детским умом она полностью не понимала, что происходит. Просто выполняла распоряжение своей гос¬пожи, предаваясь наивным мечтам. Девочка не знала, что это был за господин, но она по-детски влюбилась в него, когда однажды мельком увидела его лицо. И, несмотря на то, что он всегда шел укутанным в черный плащ, с глубоко накинутым на голову капюшоном, Мартина, провожая его, представляла себя знатной дамой, прогуливающейся в сопровождении богатого кавалера. И не важно было то, что девочка его не интересовала, она подсознательно надеялась, что когда-ни¬будь все так и будет.
В очередной раз, проводив кавалера, Мартина безмолвно шла по саду, взирая на яркие мигающие звезды, наслаждаясь стрекотанием сверчков и негромким редким уханьям совы. Вдруг сквозь эти умирот¬воряющие ночные звуки она услышала жалобный стон. Слышалось, будто какой-то человек просил о помощи. Звук, надо сказать, изрядно на¬пугавший девушку, доносился из-за кустарника подстриженного в виде ряда величественных башен.
Первой мыслью Мартины было убежать, но детская наивность и любопытство пересилили чувство страха в ней и заставили сменить курс. Девушка, несколько осторожничая, пробралась сквозь густую преграду и оказалась на небольшой, почти круглой, прогалине, которая прекрасно подошла бы, желающей уединиться влюбленной парочке. Посреди этой полянки лежал, согнувшись почти пополам ка¬кой-то человек и, держась руками за живот, стонал. С первого взгля¬да Мартина определила, что это был мужчина. Но кто это был, она не знала.
- Что с вами?! Вам плохо?! - девушка отважилась заговорить. Человек застонал еще сильнее, отчего мелкая дрожь пробежала по всему ее телу.
- Вам совсем плохо?! Я сейчас кого-нибудь позову.
- Не надо... Подойди ко мне... - простонал лежавший, протянув к девочке руку.
Мартина сделала пару шагов вперед и вдруг боковым зрением за¬метила какую-то тень. Она не успела даже испугаться, как тяжелый черный кулак опустился на ее маленькую головку, вышибая из ее тела сознание.

Плавно обогнув поросший орешником овраг, дорога вывела Ария из леса. Перед путником теперь лежали крестьянские поля, а вдалеке виднелись башенные огни Свободного города. Не снижая скорости, несмотря на сильную усталость коня, Арий преодолевал заключитель¬ную часть пути.
Поручение, с которым послал его умирающий сенатор, было крайне важным. Арий должен был вручить письмо Таренсию Эмилию, начальнику столичного полка. В письме Марк Дарган просил своего друга и со¬ратника незамедлительно, под любым предлогом, арестовать Юлия Клавдия, представлявшего, по мнению сенатора, реальную и неминуемую в случае неудачи угрозу для Республики.
Перед лицом смерти Марк Дарган понял происходящее, ощутил это развитым чутьем старого по¬литика, увидел в предсмертном бреду. Знание это принесло ему страх. Страх не за себя и даже не за Республику. Ему было страшно за судьбу близких людей, которых он не по своей воле покидал в наступающие тяжелые времена. Чувства и переживания умирающего пе¬редались и Арию Айту, который последним видел сенатора в сознании. Особо запечатлелись в мозгу юноши последние взгляд и слова.
- Позаботься о моей дочери! Позаботься об Александре, - ска¬зал он, умоляюще и одновременно с надеждой глядя на своего секрета¬ря. - Поклянись!..
Городская стена черной тенью стремительно надвигалась на всадника. Она росла в размерах, закрывая собой все большую часть неба. С первого взгляда все казалось спокойным и привычным. Каза¬лось город безмятежно спал и никому дела не было до запоздалого одинокого путника, торопившегося попасть на его пустынные ночные улицы.
Арий скакал к Центральным воротам под Сицеэской башней, кото¬рые в последние годы не запирались на ночь. Он скакал вдоль стены и когда до ворот остался один межбашенный пролет, несмотря на ка¬жущуюся безопасность, все же спешился и украдкой, оставив уставше¬го коня на месте, отправился к ним пешком. Надо сказать, что такая предосторожность оказалась к месту. Подобравшись поближе, он услы¬шал окрик и замер, превратившись в слух.
- Именем Республики остановитесь и объясните, что происходит! - старый солдат, ветеран былых войн, дослужившийся до начальника ночного караула ворот, поднял руку, останавливая подходившую толпу горожан.
- Карвий, прикажи своим людям опустить оружие! - из толпы, замершей под дулами мушкетов, отделился человек. - Мы не собираем¬ся с вами воевать.
- Это ты Строний?! - начальник немного расслабился.
- Да, я! Убери это чертово оружие и дай нам подойти и потол¬ковать с тобой.
- А что происходит? Куда это вы направляетесь?
- Никуда. Мы пришли сюда, чтобы укрепить охрану ворот.
- Да?! - старый солдат совсем успокоился и жестом приказал своим подчиненным убрать мушкеты и клинки.
Толпа гражданских, человек в десять, одобряюще загудела и не спеша приблизилась к охране.
- О, да вы, ребята, навеселе! - Карвий обменялся рукопожатием со Стронием. - Что отмечаете? И зачем усилять стражу ворот?
- Да ты что, Карвий, с луны свалился? Не слышал новостей? Все уже не так как вчера. Я и мои друзья записались в добровольческую армию. Нам заплатили месячное жалование вперед. А здесь мы для то¬го, чтобы выловить одного негодяя - Ария Айта, который продался ко¬ролю Артуру и убил Марка Даргана.
- Марк Дарган убит? - на лице старого вояки отразился непод¬дельный испуг. - Боже милостивый!
Печальная новость расстроила не только начальника охраны. Все стражи ворот были опечалены. Они стали выспрашивать подробности, и вскоре завязался громкий оживленный разговор. Потом появилась вы¬пивка, и Арий понял, что ему придется подождать. Другого открытого прохода в город не было, да и бессмысленно было идти к другим во¬ротам - там тоже, скорее всего, были люди разыскивающие его. Здесь же Арий, притаившись в темной нише башни, решил дождаться удобного случая пройти в город.
Он ждал с полчаса, но компания вовсю распивая дешевое кислое вино, совсем не собиралась расходиться. Более того, у них появилось желание выйти за ворота и пройти рейдом вдоль городской стены. Нужно было действовать, и Арий придумал план.
Тихонечко выбравшись из ниши, он медленно, чтобы не создать нечаянно в темноте лишнего шума, стал пробираться вдоль стены к тому месту где оставил коня. Найдя его, он привязал к луке седла палку с рогатиной на конце, накинул на нее свой дорожный плащ и, подведя животное с чучелом как можно ближе к воротам, со всей силы ляпнул его по крупу. Конь громко заржал и припустил вперед по до¬роге, мимо гуляющей компании, прямо в город.
Расчет Ария оправдал¬ся. Немало поддавшие охранники купились на обман и с криками «Дер¬жи его!», бросились вдогонку. Минуты через две страшный шум, под¬нявшийся при этом, утих, перейдя на дальние улицы. Арий выглянул из-за угла, убедился, что ворота пусты и пошел в город.
Молодой человек понимал серьезность происходящего, но совсем не представлял, что ему нужно теперь делать. Марк Дарган послал его с письмом, которое, несмотря на свои маленькие размеры, тяжестью пу¬довой гири давило ему грудь, волнением и страхом обжигало молодое неопытное сердце. Да, Арий боялся. Его в холод бросало только от одной мысли о возможных последствиях его проникновения в город, кишащий звериной стаей ослепленных жаждой крови сограждан. Смерть поджидала его за каждым углом. Но не желание свести счеты с опозо¬ренной жизнью вело его в город. Во-первых, у него было чувство долга, а во-вторых, и это, вероятно, было куда весомее первого, там была Александра. И если по поводу поручения к Таренсию Эмилию он не питал особых иллюзий, так как понимал сложность ситуации и не верил в обратимость начавшихся в Республике процессов, то свою возлюбленную он с отвагой сказочного героя намеревался спасти. Вынести из пожара революции, укрыть в тихом месте, куда более ни¬когда не доберется тревога и печаль.
Юноша шел под Сицезской башней и пытался трезво взвесить свои шансы. При всей безальтернативности ситуации у него все же был выбор. Арий подумал, что можно не ходить к начальнику гвардейского полка с письмом и направиться сразу к дому Александры, где переждать ночь, а днем, затерявшись в толпе, покинуть город. Но тут ему по¬думалось, что те кто его разыскивают, не знают куда он направляется и, поэтому, добраться до городских казарм будет не более тяжелой задачей. Так или иначе, но Арий шел в город.
- Стой! Кто идет!? - резкий и неожиданный окрик застиг молодо¬го человека у двери сторожевой.
Арий остановился и попытался всмотреться в черный неосвещен¬ный проем. Оттуда послышался звук похожий на громыхание сгребаемых кучей винных кружек и глиняных мисок. Арий положил руку на эфес шпаги и попятился к противоположной стене сводчатого прохода. Вскоре в бледном свете факелов появился силуэт старого солдата.
- Это ты Арий Айт? - Карвий не вышел полностью на свет и ос¬тался в тени.
Юноша не стал обманывать.
- Да, я.
- Это, значит, ты убил сенатора Марка Даргана?
- Нет, я не делал этого. Я очень предан ему...
- Но в городе говорят, что это твоих рук дело.
- Им солгали, и у меня есть доказательства этому. - Арий пох¬лопал себя по карману, где лежало письмо.
- Так или не так, но я должен задержать тебя.
- Я просто так не сдамся!
Шпага Ария со звоном вышла из ножен. Начальник охраны в свою очередь подался вперед и наставил на него пистоль.
- Сынок, я не хочу убивать тебя. Так что бросай сюда свою шпагу и готовься к объяснению с сенатом.
Арий поразмыслил пару секунд, вложил шпагу в ножны и, сняв ее с перевязи, бросил к ногам охранника. Пистоль был весьма серьезным аргумен¬том, учитывая расстояние между ними.
- Вот так-то лучше, - произнес Карвий, нагибаясь за трофеем. Он на мгновение выпустил из виду противника, но и этого хватило, чтобы ловкое движение тренированной руки послало в его сторону не¬большой клинок. Острая холодная сталь горячей молнией проткнула шею старика, перерезав артерию. Тот захрипел и повалился на землю.

Черный Карл почти никогда ничего не говорил и, поэтому, когда Каин поднявшись с травы, сказал, что чисто сработано, он просто кивнул головой.
- Бери эту девчонку и пошли к себе. Канцлер будет доволен, - добавил Каин, стряхивая с одежды нацеплявшийся мусор.
Черный Карл послушно взвалил Мартину себе на плечо и пошел к дворцу. Секунду спустя за ним последовал Каин. Он шел немного по¬зади негра и любовался открывшимся ему зрелищем. Девочка лежала на могучем плече Карла, на животе, головой вперед. Так что самая привлекательная для Каина часть ее тела оказалась прямо перед его взором. При этом платье Мартины задралось, представляя на обозре¬ние мерзавца девичьи прелести, скрытые лишь тонкой тканью слегка обтягивающих тело панталон. Ножки Мартины, по детски угловатые, но уже правильной и красивой формы, качались в такт ходьбе, заставляя немного колыхаться пухленькую попку. Ткань панталон здесь натяну-лась особенно и ясно разделила эту часть юного тела на две округ¬лые идеальные половинки. Прелесть всему зрелищу придавал лунный свет, неоновым оттенком разливаясь по белоснежному нижнему белью девочки.
Каин шел, открыв рот. Попка зачаровала его. Он молча, словно зомби, двигался за товарищем, чувствуя, как растет в нем волна воз¬буждения. Возможно, что так они бы и дошли до королевского дворца, где в подвале их с нетерпением ждал канцлер, но случай распорядил¬ся по иному. Каин так засмотрелся на прелести юной служанки, что не заметил небольшой рытвины на дороге. С отборной бранью он поле¬тел на землю.
Карл остановился и обернулся на шум. Он как всегда промолчал, но взгляд его красноречиво выражал недовольство.
- Черт побери эту темноту, - оправдался Каин.
Затем последовала очередная волна отборной брани, сопровожда¬ющая попытки очистить грязную одежду.
- Ладно, черт с ней. - Каин выпрямился и махнул рукой. - Пош¬ли... Нет, постой.
Ему показалось, что девочка шевельнулась.
- Кажется очуняла. - он подошел ближе и, взяв Мартину за во¬лосы, попытался заглянуть ей в глаза.
Рука Каина просто утонула в копне теплых шелковистых волос. Это вызвало новую волну возбуждения.
- Хороша чертовка. А, Карл! Тебе не хочется погладить ее неж¬ную кожу?
Карл пожал плечами и посмотрел в сторону дворца.
- А, брось! Канцлер подождет. Положи ее вон на ту скамеечку и пощупай упругий животик. Интересно, ее грудь уже достаточно вырос¬ла для того, чтобы я смог почувствовать ее полной ладонью?
Карл обернулся к товарищу, и в его глазах засверкали искорки просыпающейся похоти. Но спустя миг он потряс головой, как бы раз¬гоняя наваждение, и снова посмотрел в сторону дворца.
- Я тут шел сзади и видел, что у нее находится под платьем. - не унимался Каин. - Ножки, будто выточены искусным мастером, рас¬тут из наливной, как два яблочка, попки. Белые панталончики скры¬вают нежность ее кожи и игривое местечко, поросшее черненьким пуш¬ком.
Каину природой было даровано красноречие, и он всегда этим умело пользовался, когда чего-нибудь пытался добиться от Черного Карла.
- Пошли в кусты, - буркнул негр и направился прочь с аллеи. Каин удовлетворенно улыбнувшись, пошел за ним.
Мартина постепенно приходила в себя. Ей смутно вспоминались последние мгновения перед бесчувствием и, поэтому, ей казалось, будто она просыпается от тяжелого сна. Сильно болела голова. В ней гудел армейский горн, и изо всех сил били барабаны. Но шум и оцепенение беспамятства постепенно отступали, уступая место еще более непри¬ятной реальности.
- ...Видишь, я не ошибся. Какая нежная гладкая кожа... - до¬носилось до ее сознания как-то издалека. - ... Такие теплые мягкие ножки... А эти волосики... Они так пахнут...
Тут Мартина почувствовала, что кто-то гладит ее ноги. Что-то шершавое двигалось по ним от колен до лобка и обратно. Будто гад¬кая мерзкая змея исполняет на ней свой танец похоти. Мгновенно вернулось сознание. Девочку захлестнула волна ужаса и она, что бы¬ло сил, с визгом взбрыкнула ногами.
Мартина попала Каину прямо в челюсть. Удар был сильным и неожиданным, и несмотря на то, что Ка¬ин попытался выпрямиться он все же, потеряв равновесие, упал спи¬ной на Черного Карла. Тот в свою очередь тоже не удержался на но¬гах, и оба повалились в колючий цепкий кустарник.
Мартина почти ничего не поняла. Она более инстинктивно, чем осознано вскочила с земли, резким брезгливым движением, будто стряхивая наглого гада, оправила задранное платье и, еще раз взвизгнув, бросилась прочь от двух насильников.
Сильно оцарапавшись, Каин обозленный выбрался из кустов. Де¬вочки не было. От нее остались лишь маленькие беленькие, лежавшие на траве, панталончики.
- Я убью ее, - буркнул он и побежал за Мартиной.

Несмотря на то, что в его жизни смерть старого стража была первой на совести. Арий не потерял решительности. Маскировать тело не имело смысла. Большая бордовая лужа крови выдавала разыгравшую¬ся здесь трагедию, но она была незаметна издалека, поэтому молодой человек лишь затащил беднягу обратно в сторожевую и уложил под столом. С удивительным хладнокровием и трезвостью работали мозги Ария после убийства. Оно разогнало в нем страх и сомнения, обост¬рило чувство долга и ответственности. Арий решил вначале навестить Александру. Этому было две при¬чины. Во-первых, он хотел убедиться, что с ней ничего не случи¬лось, а во-вторых, городской дом Марка Даргана был ближе казарм. Накинув на себя какой-то замусоленный плащ и нахлобучив на голову шляпу с маленькими полями, найденные в сторожевой, молодой человек надеялся, что не привлечет особого внимания и сможет в таком виде пристроиться к какой-нибудь группке разыскивающих его людей.
Так и вышло. Пьяная в большинстве своем толпа, с шумом двига¬ющаяся по городским улицам, незаметно пополнилась одной тихой фи¬гурой. Так же незаметно для всех Арий покинул ее, когда понял, что начал удаляться от намеченного курса. Пару кварталов он шел один, пока опять не встретил гомонящих новобранцев Юлия Клавдия. Без труда влившись в их ряды он благополучно добрался до кованного за¬бора, за которым фруктовый сад скрывал в своей тени двухэтажный дом, на одном из нескольких балконов которого беспокойно спала, положив головку на руки и облокотившись на перила, юная Александ¬ра.
Нежный поцелуй в подставленную легкому ветерку щечку пробудил ее.
- Ах, Арий! Я задремала и не заметила, как ты пришел. Что так задержало тебя? - Александра вскочила со скамеечки и, обвив руками шею юноши, всем телом прижалась к нему.
Арий, почувствовав ее тепло, впервые за этот бесконечный ве¬чер расслабился. Он в свою очередь крепко обнял Александру и зак¬рыл глаза.
«Как хорошо, - подумал он.- Если бы еще все оставалось по-прежнему».
- Любовь моя, я чувствую как сильно бьется сердце у тебя в груди. Ты очень торопился?
- Да, мой свет, я не мог дождаться минуты, когда смогу обнять тебя.
- Тогда держи меня крепко, держи и не отпускай никогда, - ручки Александры напряглись, пытаясь прижать любимого еще сильнее.
Шли минуты. Юноша и девушка стояли крепко обнявшись. Они мол¬чали, прислушиваясь к стуку своих сердец, и почти не дышали, боясь испугать этот сладостный миг, не желая ни на мгновение возвращаться в реальность. Арий первым нарушил, казавшееся бесконечным, безмол¬вие. Он провел руками по выгнутой спине девушки, от талии до тон¬кой шеи, обхватил ее маленькую головку и повернул к себе.
- Александра...
Страстная, обжигающая волна пробежала по девичьему телу. Громко взволновано застучало ее сердце.
- Арий... - девушка обомлела и из последних сил потянулась вверх, желая встретить своими губами его губы.
- Александра!.. У меня дурные вести.

Сердце юноши безудержно щемило. Крепкая хватка переживаний сдавила грудь, мешая дышать. Душа разрывалась на части, все еще ощущая горькие рыдания девушки. Юноша шел по пустынным улицам, об¬дуваемый крепнущим ветерком.
Надвигалась буря. Но это не было по¬мехой. Арий не боялся ни адского ветра, ни холодного дождя. Его могла остановить теперь только смерть. И он почти искал ее. После того, как он ворвался в дом Александры, принеся с собой известие о смерти ее отца, острым ножом несчастья исполосовав ей душу, он стал казаться сам себе посланником дьявола. Ни что на свете не стоило ни капли тех слез, что пролила его любимая. Душа юноши при виде ее страданий переполнилась болью и ненавистью. И он, оставив хрупкое рыдающее тельце на попечение нянечки, бежал оттуда на улицы города, где надеялся встретить оголтелую толпу, ставших ему ненавистными, сограждан. Но город оказался пустым. Те, кто еще час назад с энтузиазмом рыскали по улицам, желая найти и наказать пре¬дателя, теперь уже либо спали крепким хмельным сном, либо доливали свои беспутные души дешевым вином в незакрытых еще харчевнях.
Привычная тишина спящего города и ночная прохлада освежили голову Ария. Он со всевозможной трезвостью оценил ситуацию и спла¬нировал свои дальнейшие действия. Сейчас он доберется до Таренсия Эмилия, вручит ему письмо и вернется к Александре. А днем они по¬кинут этот проклятый город, чтобы укрыться в какой-нибудь тихой провинции.
Юлий Клавдий потихонечку замерзал. Легкие одежды, в которые он был одет, не могли сохранить тепло его тела. Тихий спокойный вечер обещал такую же ночь, но погода неожиданно изменилась. Креп¬нущий ветер предвещал, по меньшей мере, дождь.
Юлий Клавдий в паре со своим товарищем Вартрием Барнасом сто¬яли в тени трехэтажного здания напротив центрального входа на тер¬риторию казарм. Где-то вдалеке, на углу улицы, шагах в двухстах от них находились еще его люди, дальше еще. Они разбились на несколь¬ко групп по два человека и, окружив городские казармы по периметру ждали секретаря мертвого сенатора.
- Послушай, Вартрий, я начинаю сомневаться в целесообразности такой засады.
Вартрий пожал плечами. По всему было видно, что он тоже мерз, а в таком состоянии разговаривать не сильно хотелось.
- Может это послание адресовано вовсе не Теренсию Эмилию и мы тут зря мерзнем?
Вартрий снова пожал плечами. Виден ли был этот жест Юлию или нет, было не важно. Зачинщик сегодняшних событий, скорее всего, рассуждал сам с собой и не ждал от друга никакого ответа.
- Но, конечно, перестраховаться было не лишним. Юлий Клавдий, вновь убедив себя в необходимости засады, за¬молчал на несколько минут. Но терпения, ввиду уже довольно сильного ветра, насквозь продувающего, становилось все меньше.
- Перестраховаться - это хорошо, но если бы еще было тепло... - он потер руки и подышал на них. - Слушай, друг мой, есть идея.
Иди к Абину, в его винную лавку, и принеси кувшин лучшего Сартенлейского. А?!
- Да, глоток вина сейчас бы не помешал. Но я сам не пойду. Не хочу оставлять тебя одного.
- Ладно, тогда иди и пошли кого-нибудь из наших.
Вартрий кивнул и пошел по улице, держась в тени зданий. Лишь когда он сворачивал за угол, его силуэт осветила луна. Юлий Клав¬дий остался один. Он стоял в полной тишине с минуту, пока не услы¬шал чьи-то приглушенные шаги. Кто-то торопливо приближался к нему по улице упиравшейся в ворота казарм. Темная фигура вынырнула из-за угла.
- Эй! Уважаемый! Минуточку!
Арий вздрогнул от неожиданности и остановился. Он уже почти расслабился и уверился в том, что передаст порученное ему письмо. И вот, когда ему осталось только постучать в ворота казарм, его кто-то окликнул.
- Прости! Я не хотел напугать... А, это ты щенок! - Юлий об¬ладал хорошей памятью на лица и, стоило ему раньше мельком увидеть Ария, чтобы теперь признать в этом незнакомце секретаря Марка Даргана. – Значит, мы не ошиблись. Письмо адресовано Таренсию Эмилию.
Такая осведомленность, конечно, удивила молодого человека, но большее удивление он испытал, когда узнал в человеке, остановившем его, того самого Юлия Клавдия, которого его покойный хозяин обви¬нял в мятеже.
Звон скрещенных шпаг в ночной тишине был слышен далеко. Иск¬ры, высекаемые при ударах клинков, быстро гасли в холодной тьме, не успев как следует осветить лица противников. Увороты сменялись быстрыми выпадами, контратаки переходили в оборонительные позиции. Обманные движения, притоптывание ног и ни единого слова. Искусные фехтовальщики сконцентрировали все свое внимание на поединке.
Силы были примерно равны, но Юлий Клавдий обладал большим опытом. Его задиристая натура не раз заставляла волноваться его секундантов, его твердая рука не единожды повергала сражающихся с ним противников. Арий же был достаточно юн для этих подвигов, да и по натуре он был спокойным человеком.
Первую минуту бой продолжался на равных, но дальше Арий стал уступать. За первой ошибкой, чуть не стоявшей ему серьезного ране¬ния, последовала вторая, потом третья. Он перестал атаковать, при¬нял оборонительную стратегию, тем не менее не оставляя надежды на малейшую брешь в движениях сенатора.
Шпаги мелькали в воздухе, будто бы были выкованы не из проч¬ной стали, а были лишь лучиками света. Только тяжелый звон металла доказывал их материальное происхождение и смертельную опасность. Сенатор непрерывно наступал. Выпад следовал за выпадом. И вот, после очередного Арий увидел возможность атаки. Ни мгновение не раздумывая, он, собрав все силы, попытался нанести укол против¬нику. Но вместо человеческой плоти его шпага проткнула воздух. Ко¬роткий выпад превратился в длинный затяжной взмах, а Юлий Клавдий, будто ожидая подобного, лишь нацелил свой клинок в грудь юноши.
Ловкий и хитрый прием сенатора, однако, не увенчался успехом. В тот момент, когда Арий сделал сильный выпад и промахнулся, весь вес его тела перенесся на правую ногу. При этом каблук его правого сапога зацепился за выступающий из брусчатки булыжник, и Арий Айт просто упал на мостовую, счастливо миновав укола. Но счастливое падение принесло острую боль в колене и поломанную собственную шпагу. Дальше он почти не представлял опасности для сенатора, ко¬торый уже успел оценить преимущества своего положения и, полностью обернувшись к противнику, подносил к его горлу клинок.
Вдруг раздался выстрел. Юлий замер от неожиданности и обер¬нулся на его звук. По улице, от угла каменных стен казарм, бежало несколько человек. Это были товарищи сенатора. Они услышали шум происходившей схватки и теперь спешили на помощь своему вождю.
Вартрий Барнас очень испугался за Юлия, когда увидел сражаю¬щихся. Почти в полной тьме он не мог разобрать кто оказался на земле и, поэтому, для того чтобы остановить поединок, выстрелил в воздух.
- Сдавайся! - произнес Юлий Клавдий, оборачиваясь к своему противнику, а мгновение спустя он уже валился на землю с пронзен¬ным обломанной шпагой сердцем.
Насколько подлой и нечестной была победа, Арий рассуждать не стал. Он просто вскочил на ноги и попытался бежать. Но сильная боль в правой ноге этого не позволяла. Изо всех сил, с ужасной гримасой на лице, он похромал за угол.
«Далеко не уйти, - подумал он в отчаянии. - Может быть если только спрятаться... Но где?»
Впереди по ходу, шагах в десяти, в сплошной стене, образован¬ной домами, все же нашлась узкая и довольно глубокая ниша, окан¬чивающаяся массивной дверью. Доковыляв в поту до нее, Арий с пос¬ледним усилием надежды попытался быстро там спрятаться. Но именно тогда, когда кончик его плаща скрывался в тени, из-за угла здания выскочил первый преследователь.
- Ребята, быстрее! Он не уйдет! - закричал тот, показывая ру¬кой на нишу.
Дверь оказалась заперта изнутри. Деваться больше было некуда. Бежать было невозможно. Арий достал из-за пояса пистоль, прихва¬ченный им из дома Александры, и, привалившись спиной к двери, стал ждать последнего боя.

Мартина бежала сквозь кусты, совершенно не разбирая дороги. Она все еще не могла прийти в себя от происшедшего и, поэтому, с шумом проламывалась через все заросли, попадающиеся на ее пути, вместо того, чтобы тихо уйти от преследователей и где-нибудь при¬таиться. Панического ужаса в ее маленькую головку добавляла та мерзкая брань, которую она слышала позади себя.
Да, Каин был силь¬но разгневан и, поэтому, громко ругался. Но это не мешало ему слы¬шать хруст, ломаемых девочкой, веток и он, словно ищейка, шел точно по ее следу. За ним безмолвно следовал Черный Карл.
Тщетно девочка пыталась убежать. Шансы ее на успех стали еще меньше, когда сильный ветер нагнал темные тучи, закрывшие собой луну. В полной тьме Мартина в очередной раз, проломившись через кусты, попала в яму. Она плашмя упала на ее дно и, то ли от силь¬ного удара, то ли от переполнившего ее страха, потеряла сознание.
Глаза она открыла спустя несколько секунд. Кругом было очень темно, а сама она находилась в сидячем положении, прислоненной спиной к холодной каменной стене. Ее полусогнутые ноги тоже упира¬лись в стену.
Взгляд немного прояснился, и сквозь отступившую пелену Марти¬на увидела справа от себя светлые контуры прохода, со стороны ко¬торого доносились частые цокающие шаги. Звук был такой, будто бе¬жало несколько человек, но не по мягкой земле, а по мощеной дороге.
- Он здесь! Я видел, как он заскочил сюда!.. Осторожно, ребя¬та... Берите его живым или мертвым!
В проеме появились тени. Огромные, запыхавшиеся мужские фигу¬ры. Ко всему прочему они говорили совершенно непонятно. Одна фигу¬ра приблизилась и больно схватила Мартину за плечо. Сознание де¬вочки снова помутилось, перед глазами поплыли белые круги, и боль¬ше она ничего не помнила.
- Вартрий, здесь нет его! Здесь только какая-то девчонка!
- Чем угодно могу поклясться, что этот мерзавец заскочил сюда. Дай пос-мотрю. - Вартрий наклонился над Мартиной. - Да, совсем девочка. Вынесите-ка ее отсюда и попробуем взломать эту дверь. Может, он ук¬рылся там.
Арий стоял, унимая частое дыхание. Он ждал преследователей, цокающие шаги которых слышались все ближе и ближе. Он собирался дорого продать свою жизнь. Внезапно сильно закружилась голова, и Арий зажмурился. Возможно, он даже потерял сознание, потому что когда он вновь открыл глаза, то уже не стоял у деревянной двери средь каменных стен, а лежал на душистой траве. Арий быстро под¬нялся и огляделся. Несмотря на то, что была ужасная темнота, он все же мог определить, что вокруг него не холодные стены высоких домов, а густые заросли кустарника. И никого не было.
Ничего не понимая, он выбрался из небольшой ямы, в которой нахо¬дился, продрался сквозь кусты и оказался на широкой аллее. Вокруг черными тенями стояли странных форм деревья, а впереди виднелись на фоне чуть более светлого неба черные высокие шпили какого-то замка. Арий не знал, где он находится, но понимал, что это не Сво¬бодный город.
Нестройный ход его мыслей прервал хруст, и из зарослей, в нескольких шагах от него, вывалились две тени. Одна огромная, с черным словно ночь лицом. Вторая маленькая щупленькая, с безумными светящимися в темноте глазами. Арий наставил на них пистоль. Прош¬ла, наверное, минута, прежде чем те, издав непонятные возгласы, бросились обратно в кусты.
Чуть позже Арий догадался, что находится в Великом королевс¬тве, у самого подножия дворца короля Артура. Отсюда до его милой Александры было дней шесть пути, и это если только постоянно заго¬нять лошадей. Но это было не преградой...

* * *

А утром был сильный дождь. Тяжелые капли, словно метеориты времени, падали на песок, оставляя в нем кратеры. Стройные стены, величественные башни, сказочные дворцы постепенно размывало, пока они не превратились в бесформенные руины. Два некогда прекрасных города перестали существовать.
Ближе к обеду, одетые более тепло, чем обычно, на берег пришли взрослый человек и маленький мальчик. Они долго стояли и смотрели на то, что осталось от их замков. Взрослый человек пытался найти слова утешения для своего сына, предполагая, что тот расстроится. Но этого не произошло. Мальчик молча созерцал руины и будто думал о чем-то. Потом он медленно подошел к одному из городов, вынул из песка криво торчащую палку, бывшую когда-то гордым шпилем и, по¬вертев ее в руках, сказал:
- Папа, а знаешь, я сегодня ночью спас одну тетю и одного дя¬дю.
- Да?.. Молодец, - отец подошел ближе к сыну, радуясь, что тот не расстроился. - И как же это было?
- За ними гнались нехорошие люди и хотели сделать им плохо. А я просто взял их и поменял местами. Дядю из твоего города перенес в свой, а тетю из моего - в твой.
Взрослый человек с умилением и гордостью посмотрел на мальчи¬ка и, потрепав его по голове, подумал:
«У ребенка есть фантазия - это хорошо!»

.



1 2 3 4 5 Послать историю другу Комментировать рассказ Посмотреть комментарии




Виталий Грабцевич | data 12.10.2009 |   ПРОГОЛОСОВАЛО 65 | Оценка:   4.93 |


Другие рассказы автора :
НЕБЕСНЫЙ СУД (Виталий Грабцевич)
ПРОСТОЙ РАСЧЕТ (Виталий Грабцевич)
Несколько мыслей, с пьяну и просто так (Виталий Грабцевич)
УСЛОВИЕ СМЕРТИ (Виталий Грабцевич)
КРИТИЧЕСКАЯ МАССА (Виталий Грабцевич)
Исскуственный интеллект: НАЧАЛО (Виталий Грабцевич)
ЛОВЕЦ (Виталий Грабцевич)
КОРОЛИ ПЕСЧАНЫХ ЗАМКОВ (Виталий Грабцевич)



загрузка...